Falling into your arms
Falling into your eyes
If you get too near
I might disappear
I might lose my mind
Темный, холодный дом, пустые комнаты, пыльные коридоры, запустение и тоска, тоска, тоска и грусть. Она чувствовала эту грусть, как горький дождь. Ее собственная грусть. Стрелы дождя за окном раз за разом распинали землю, а ей казалось, что они бьют прямо ей в сердце. Темнота заполняла комнату, заливала черной краской лиловые обои, белый альков становился серым, кружева наливались этой чернотой, она с трудом уже могла различить свои собственные ладони, сжатые в кулаки. Может потому что вода всегда искривляет пространство? А соленая вода, так тем более... Слезы. Большие девочки не плачут. Большие девочки уже не помнят, что это. И она тоже. Не помнила...
читать дальше
Любое неправильное явление может быть завораживающе прекрасным, как море в шторм, когда не можешь оторвать взгляда от бушующей стихии, но умом понимаешь, что эта картина таит в себе смертельную опасность. Как огонь – смотришь на него, растворяясь в языках пламени, но стоит тебе приблизиться – как ты оказываешься навечно изуродован ожогами. Он тоже оказался таким. Неправильным. Гестия считала, что поняла его, разгадала загадку, заполнила все поля в кроссворде.А в итоге? Сидит на холодном полу, вымотанная эмоциями и понимает, что это лишь краткая передышка, что дальше будет только хуже, больнее, живее... Она слишком долго была равнодушной, она научилась не чувствовать, проходить мимо, делать только то, что нужно, то, что необходимо. Это ведь правильно? Не должно было быть так, такого не должно было произойти. Тем более с ней. Ведь она не заслужила такого, она всегда была примерной девочкой, послушной и с двумя косичками. Так мило и так по-детски. А детство кончилось. Неожиданно для нее. Падать с небес на землю больно всегда, а падать с небес под землю - больнее вдвойне. Трудно быть падшим ангелом? Трудно, тяжело, горько, а потом привычно. И лишь бессоные ночи не приносят душе покоя, потому что напоминают о том, что у тебя еще есть душа. Вернее то, что осталось от нее... И каждую ночь тебе кажется, что еще чуть-чуть и ты найдешь тот недостающий кусочек, то потерянное чувство и каждую ночь ты убеждаешься в своей беспомощности. Ведь нельзя найти то, чего никогда не было. Только ты не можешь смириться с этим... Разбивая в кровь руки об старое зеркало, которое сочувственно смотрит тебе в глаза, ты кричишь, что не веришь... И эта правда бьет разрядами, убивая тебя... Но даже боль не приносит облегчения, и утром ты опять будешь смотреть как умирают другие... Другие становятся свободными, но только не ты... Ты - никогда...
Прижавшись щекой к стеклу, она смотрела, как запотевает окно и выводила буквы на стекле. Одну за другой, постепенно складывая их в слова, имена... «Хватит сантиментов», - подумала Гестия, стирая ладошкой буквы со стекла. Она выдохнула теплый воздух чуть повыше и вновь начала выводить буквы.
«Д» - Дом. Доброта. Доблесть. Достоинство.
Её чувство собственного достоинства. Которое она еще не потеряла. Слишком все приелось. Даже к войне можно привыкнуть. И это казалось Джонс самым ужасным. Что-то холодное скользнуло по её щеке.
Она и не заметила, как заплакала. Слеза скатилась вниз, упала на подоконник.
Она не изменилась. Она все та же. Она презирает предательство, злобу, нечестность, вранье и обман. Она все та же. Но… чуть-чуть другая. Совсем чуть-чуть. Слишком серые дни вокруг неё и слишком серая жизнь сделали свое дело. Она привыкла и соскучилась. По цветам, по запахам, по вкусу, по ощущениям.
Привычка заменяет настоящую жизнь. А Гес захотелось что-то почувствовать. И сладость уже не могла её удовлетворить – слишком знакомо. Сладость – это семья и друзья. Сажа – это война. Песок – это смерть. Сметает все на пути. А она хотела острее, сильнее, невыносимее. Как атомный взрыв.
Девушка слезла с окна и, все также закутанная в одеяло, повалилась на кровать, подтянула под себя ноги. Запах лаванды от подушки был приятным и успокаивающим, и она почти сразу уснула. На следующее утро лишь чуть припухшие глаза выдавали ее вчерашнюю истерику. Больше ничего. Но ощущение – резкое, яркое, мощное – не оставляло её в покое. Она впервые за много месяцев чувствовала.
Спускаясь по лестнице, Гестия столкнулась с ним в дверях гостинной. Эдвард был свеж, подтянут и по-утреннему очарователен. Мечта любой женщины. "Не смотри ему в глаза, только не смотри ему в глаза..." Гестия повторяла эти слова, как молитву, безнадежно понимая, что проиграла. Сколько еще раз она будет ловить этот взгляд? Терзаться сомнениями и строить воздушные замки бессонными ночами, чтобы наутро опять убедиться в несбыточности своих мечтаний, желаний. Желаний? Нет... Это невозможно... Джонс прошептала эти слова, убеждая невидимого собеседника в своей непоколебимости. Убеждая кого-то или пытаясь удержать себя?
- Доброе утро, Эдвард.
Она не мигая смотрела ему в глаза, и понимала, что неосознанно переступила какую-то черту, которая еще раньше была для неё опорой и последним свидетельством былой жизни.